Продолжение… (начало 15.07.2021 г.)

(Из книги: “Сборник стихов Сергея Бехтеева составленный протоиереем Александром Шаргуновым — «Песни русской скорби и слез», «Новая Книга», 1996 г.)

БОЖЕ, ЦАРЯ СОХРАНИ.

Боже, Царя сохрани
В ссылке, в изгнанье, вдали,
Боже, продли Его дни,
Боже, продли!

Дай Ему силы сносить
Холод и голод тюрьмы;
Дай Ему власть победить
Полчища тьмы!

Да не утратит Он Сам
Веру в мятежный народ;
Да воссияет Он Сам
В мраке невзгод.

Боже, спаси, сохрани
Мать и невинных Детей!
Дай Им счастливые дни
В царстве цепей!

Пусть пред иконой Твоей,
Тихой, вечерней порой
В блеске лампадных огней,
Вкусят страдальцы покой.

Белый, великий наш Царь,
Сирый народ не оставь;
Снова Россией, как встарь,
С славою правь!

Гнусность измены прости
Темной, преступной стране;
Буйную Русь возврати
К милой, родной старине…

Крестное знамя творя,
Молит истерзанный край:
“Боже, отдай нам Царя,
Боже, отдай!”

г. Кисловодск, 1917 г.

У КРЕСТА

Шумит народ, тупой и дикий,
Бунтует чернь. Как в оны дни,
Несутся яростные крики:
“Распни Его, Пилат, распни!

Распни за то, что Он смиренный,
За то, что кроток лик Его.
За то, что в благости презренной
Он не обидел никого.

Взгляни – Ему ли править нами,
Ему ли, жалкому, карать!
Ему ли кроткими устами
Своим рабам повелевать!

Бессилен Он пред общей ложью,
Пред злобой, близкой нам всегда,
И ни за что к Его подножью
Мы не склонимся никогда!”

И зло свершилось! Им в угоду
Пилат оправдан и омыт,
И на посмешище народу
Царь оклеветан… и… убит!

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Нависла мгла. Клубятся тени.
Молчат державные уста.
Склонись, Россия на колени
К подножью Царского Креста!

1921 г.

ЦАРЕУБИЙЦЫ
«…Кровь Его на нас и на детях наших…»
(Мф. 27. 25)

Был темен, мрачен бор сосновый;
Трещал костер; огонь пылал,
И в мраке свет его багровый
Злодеев лица озарял.

В зловещем сумраке тумана,
От мира спящего вдали
Рабы насилья и обмана
Тела истерзанные жгли.

Вперялись в тьму злодеев очи,
В немом предчувствии беды,
Спешил убийца в мраке ночи
Стереть кровавые следы.

Не дрогнула рука злодея,
Не возмутился он душой,
И пали в славу иудея
Отец и Отрок дорогой.

Во всей Руси благословенной
Не отыскалось никого,
Чтоб удержать удар презренный
В тот миг, направленный в Него.

И умер Он, как был, великий,
Державно кроткий, всеблагой
Перед глазами банды дикой,
Кипевшей местью и враждой.

Пучина гнусных злодеяний
Была безсильна осквернить
Минуты царственных страданий
И слез, которых не забыть.

Одни, с молитвами своими,
С великой правдой на челе
Они ушли от нас святыми,
Как жили с нами на земле.

Пройдут века, ночные тени
Разгонит светлая заря,
И мы склонимся на колени
К ногам Державного Царя.

Забудет Русь свои печали,
Кровавых распрей времена;
Но сохранят веков скрижали
Святых Страдальцев Имена.

На месте том, где люди злые
Сжигали Тех, Кто святы нам,
Поднимет главы золотые
Победоносный Божий Храм.

И Русь с небес благословляя,
Восстанет Образ неземной
Царя-Страдальца Николая
С Его замученной Семьей.

ЕВАНГЕЛИСТ

Посвящается Петру Жильяру

« … Како не обретошася возвращшеся дати
славу Богу, токмо иноплеменник сей … »
(Лк. 17,18)

Свидетель русского позора,
Венчанных Мучеников друг,
Не побоялся ты укора
Синедрионских наглых слуг!

Не устрашился злобы дикой
Людей, погрязших в клеветах,
На мрачный пир немых могильных келлий,
Где уж никто не будет страшен им.

Глумясь над истиной поруганного Неба,
Безумствует вокруг звериная толпа,
Нахально требуя позорища и хлеба,
Коварно-мстительна, злорадна и слепа.

Они идут – гонимые, больные,
Покорные веленьям палачей,
Пред Богом и людьми подвижники святые,
Немые жертвы дьявольских мечей.

Ликует Рим еврейского Нерона;
Живые факелы безропотно горят,
И льется кровь, и на ступенях трона
Победу празднует обожествленный ад…

Умолк топор! Ползут ночные тени;
Кровавый цирк одел седой 1уман.
Их больше нет! Склонитесь на колени
У праха новых христиан!

Новый Футог, 10 июля 1921 г

ЦАРЕВИЧ АЛЕКСЕЙ

В дни нашей скорби безнадежной,
В дни общей слабости людской
Твой Образ девственный и нежный
Влечет нас прелестью былой;

Влечет лучистыми глазами
С их неподдельной добротой;
Влечет небесными чертами,
Влечет нездешней красотой.

И забываются ошибки,
И скорбь, терзающая нас,
При виде царственной улыбки
Твоих невинных детских глаз.

И сердцу кажутся ничтожны
Все наши праздные мечты,
И страх, корыстный и тревожный,
И голос мелкой нищеты.

И в эти сладкие мгновенья
Пред одновленною душой
Встает, как светлое виденье,
Твой Образ чистый и святой.

Новый Футог, 1922 год.