Из проповедей священника Анатолия Жураковского (расстрелян на Соловках)

«Тайна христианства в том, что его победительный свет рождается в темном лоне скорби, струится из бездонной глубины преодоленной муки. Всякая радость, всякое торжество рождается, приходит в мир и озаряет вечность, только проходя через горнило страданий. В этом христианство…»

«Для Христа гонимого… хотим мы создать уголок, где был бы Он не случайным Гостем только, но где Ему принадлежало бы все всегда и безраздельно, где все было бы пронизано Его лучами, все светилось бы Его Именем и преисполнялось Его благодатью…»

«Братья, Его снова распинают, и Он снова один. И мы, христиане, оставляем Его одного на поругание богохульникам… Он так верил в сердце человеческое. А мы снова и снова будет изменять Ему. Нет! Так нельзя… Мы должны все претерпеть ради нашего Господа…»

Кондак, глас 8:

Нас ра́ди Распя́таго, прииди́те, вси воспои́м: Того́ бо ви́де Мари́я на дре́ве, и глаго́лаше: а́ще и распя́тие терпи́ши, Ты еси́ Сын и Бог Мой.

Икос:

Своего́ А́гнца А́гница зря́щи к заколе́нию влеко́ма, после́доваше Мари́я просте́ртыми власы́ со ине́ми жена́ми, сия́ вопию́щи: ка́мо и́деши, Ча́до? Чесо́ ра́ди ско́рое тече́ние соверша́еши? Еда́ други́й брак па́ки есть в Ка́не Галиле́йстей, и та́мо ны́не тщи́шися, да от воды́ им вино́ сотвори́ши ? Иду́ ли с Тобо́ю, Ча́до, или́ па́че пожду́ Тебе́? Даждь Ми сло́во, Сло́ве, не молча́ мимоиди́ Мене́, Чи́сту соблюды́й Мя. Ты бо еси́ Сын и Бог Мой.

Фрагмент праздничного ряда иконостаса Никольского храма

Обе́шена я́ко ви́де на Кресте́, Сы́на и Го́спода, Де́вая Чи́стая, терза́ющися, вопия́ше го́рце, со други́ми жена́ми, стеня́щи, глаго́лаше.

Учащиеся Православной гимназии сегодня молятся с нами

Место положения Плащаницы.

Скоро наш Господь будет снят со Креста

Тебе́ оде́ющагося све́том, я́ко ри́зою, снем Ио́сиф с дре́ва с Никоди́мом и, ви́дев ме́ртва на́га непогребе́на, благосе́рдный плач восприи́м, рыда́я, глаго́лаше: увы́ мне, Сладча́йший Иису́се! Его́же вма́ле со́лнце на Кресте́ ви́сима узре́вшее мра́ком облага́шеся, и земля́ стра́хом колеба́шеся, и раздира́шеся церко́вная заве́са, но се ны́не ви́жу Тя, мене́ ра́ди во́лею подъе́мша смерть. Ка́ко погребу́ Тя, Бо́же мой, или́ ка́кою плащани́цею обвию́? Ко́има ли рука́ма прикосну́ся нетле́нному Твоему́ Те́лу? Или́ ки́я пе́сни воспою́ Твоему́ исхо́ду, Ще́дре? Велича́ю Стра́сти Твоя́, песносло́влю и погребе́ние Твое́ со Воскресе́нием, зовы́й: Го́споди, сла́ва Тебе́.

Во́лею, Сы́не Мой и Тво́рче, терпи́ши на дре́ве лю́тую смерть, Де́ва глаго́лаше, предстоя́щи у Креста́ со возлю́бленным ученико́м.

Чтение паримий

Пророчества Исаиина чтение. [Глава 52, ст. 13 – 15; 53:1 – 12; 54:1]

Та́ко глаго́лет Госпо́дь: се уразуме́ет о́трок Мой, и вознесе́тся и просла́вится зело́. Я́коже ужа́снутся о Тебе́ мно́зи, та́ко обезсла́вится от челове́к вид Твой, и сла́ва Твоя́ от сыно́в челове́ческих. Та́ко удивя́тся язы́цы мно́зи о Нем, и заградя́т ца́рие уста́ своя́. Я́ко и́мже не возвести́ся о Нем, у́зрят, и и́же не слы́шаша, уразуме́ют. Го́споди, кто ве́рова слу́ху на́шему? И мы́шца Госпо́дня кому́ откры́ся? Возвести́хом, я́ко Отроча́ пред ним, я́ко ко́рень в земли́ жа́ждущей, несть ви́да Ему́, ниже́ сла́вы: и ви́дехом Его́, и не имя́ше ви́да, ни добро́ты. Но вид Его́ безче́стен, ума́лен па́че всех сыно́в челове́ческих: челове́к в я́зве сый, и ве́дый терпе́ти боле́знь, я́ко отврати́ся Лице́ Его́, безче́стно бысть, и не вмени́ся. Сей грехи́ на́ша но́сит, и о нас боле́знует, и мы вмени́хом Его́ бы́ти в труде́, и в я́зве от Бо́га, и во озлобле́нии. Той же я́звен бысть за грехи́ на́ша, и му́чен бысть за беззако́ния на́ша, наказа́ние ми́ра на́шего на Нем, я́звою Его́ мы исцеле́хом. Вси я́ко о́вцы заблуди́хом: челове́к от пути́ своего́ заблуди́, и Госпо́дь предаде́ Его́ грех ра́ди на́ших. И Той, зане́ озло́блен бысть, и не отверза́ет уст Свои́х: я́ко овча́ на заколе́ние веде́ся, и я́ко а́гнец пред стригу́щим Его́ безгла́сен, та́ко не отверза́ет уст Свои́х. Во смире́нии Его́ суд Его́ взя́тся, род же Его́ кто испове́сть? Я́ко взе́млется от земли́ живо́т Его́, ра́ди беззако́ний люде́й Мои́х веде́ся на смерть. И дам лука́выя вме́сто погребе́ния Его́, и бога́тыя вме́сто сме́рти Его́: я́ко беззако́ния не сотвори́, ниже́ обре́теся лесть во усте́х Его́. И Госпо́дь хо́щет очи́стити Его́ от я́звы: а́ще да́стся о гресе́, душа́ ва́ша у́зрит се́мя долгоживо́тное. И хо́щет Госпо́дь руко́ю Свое́ю отъя́ти боле́знь от души́ Его́, яви́ти Ему́ свет, и созда́ти ра́зумом, оправда́ти пра́веднаго благослужа́ща мно́гим, и грехи́ их Той понесе́т. Сего́ ра́ди Той насле́дит мно́гих, и кре́пких раздели́т коры́сти: зане́ предана́ бысть на смерть душа́ Его́, и со беззако́нными вмени́ся, и Той грехи́ мно́гих вознесе́, и за беззако́ния их пре́дан бысть. Возвесели́ся непло́ды, неражда́ющая, возгласи́ и возопи́й, нечревоболе́вшая, я́ко мно́га ча́да пусты́я па́че, не́жели иму́щая му́жа.

О стра́шном Твое́м рождестве́ и стра́нном, Сы́не Мой,  па́че всех ма́терей возвели́чена бых Аз, но увы́ Мне, ны́не Тя ви́дящи на дре́ве, распала́юся утро́бою.

Чтение Апостола перед выносом Плащаницы

Апостол к Коринфянам, зачало 125:

Бра́тие, сло́во кре́стное погиба́ющим у́бо юро́дство есть, а спаса́емым нам си́ла Бо́жия есть. Пи́сано бо есть: погублю́ прему́дрость прему́дрых, и ра́зум разу́мных отве́ргу. Где прему́др? Где кни́жник? Где совопро́сник ве́ка сего́? Не обуи́ ли Бог прему́дрость ми́ра сего́? Поне́же бо в прему́дрости Бо́жией не разуме́ мир прему́дростию Бо́га, благоизво́лил Бог бу́йством про́поведи спасти́ ве́рующих. Поне́же и иуде́е зна́мения про́сят, и е́ллини прему́дрости и́щут: Мы же пропове́дуем Христа́ ра́спята, иуде́ем у́бо собла́зн, е́ллином же безу́мие. Саме́м же зва́нным, иуде́ем же и е́ллином, Христа́, Бо́жию си́лу и Бо́жию прему́дрость. Зане́ бу́ее Бо́жие, прему́дрее челове́к есть, и немощно́е Бо́жие крепча́е челове́к есть. Ви́дите бо зва́ние ва́ше, бра́тие, я́ко не мно́зи ли прему́дри по пло́ти; не мно́зи си́льни; не мно́зи ли благоро́дни. Но бу́яя ми́ра избра́ Бог, да прему́дрыя посрами́т, и не́мощная ми́ра избра́ Бог, да посрами́т кре́пкая. И худоро́дная ми́ра, и уничиже́нная избра́ Бог, и не су́щая, да су́щая упраздни́т, я́ко да не похва́лится вся́ка плоть пред Бо́гом. Из него́же вы есте́ о Христе́ Иису́се, и́же бысть нам прему́дрость от Бо́га, пра́вда же и освяще́ние, и избавле́ние. Да, я́коже пи́шется, хваля́йся, о Го́споде да хва́лится. И аз прише́д к вам, бра́тие, приидо́х не по превосхо́дному словеси́, или́ прему́дрости, возвеща́я вам свиде́тельство Бо́жие. Не суди́х бо ве́дети что в вас, то́чию Иису́са Христа́, и Сего́ ра́спята.

Вынос Плащаницы

Пла́чущи, глаго́лаше Браконеиску́сная ко благообра́зному: потщи́ся, Ио́сифе, к Пила́ту приступи́ти, и испроси́ сня́ти со дре́ва Учи́теля Твоего́.

Растерза́яся и рыда́я, и дивя́ся вку́пе с Никоди́мом, / снят Ио́сиф, и уцелова́в Пречи́стое Те́ло, / рыда́ше и стеня́ше, и поя́ Его́ я́ко Бо́га.

Дивлю́ся, зря́щи Тя, Преблаги́й Бо́же и Преще́дрый Го́споди, без сла́вы и без дыха́ния, и безобра́зна, и пла́чуся, держа́щи Тя, я́ко не наде́яхся, увы́ Мне, ви́дети Тя, Сы́не Мой и Бо́же.

Плач Богородицы

Уя́звена Тя ви́дящи и без сла́вы, на́га на дре́ве, Ча́до Мое́,  утро́бою распала́юся, рыда́ющи я́ко Ма́ти,  Де́ва провещава́ше.

Прии́мши Его́ с пла́чем Ма́ти неискусому́жная,/ положи́ на коле́ну, моля́щи Его́ со слеза́ми и облобыза́ющи, го́рце же рыда́ющи и восклица́ющи.

Где, Сы́не Мой и Бо́же, благове́щение дре́внее,  е́же Ми Гаврии́л глаго́лаше; Царя́ Тя, Сы́на и Бо́га Вы́шняго нарица́ше: ны́не же ви́жу Тя, Све́те Мой сла́дкий, на́га и уя́звлена мертвеца́.

Сестры прикладываются к язвам Спасителя

С други́ми жена́ми мироно́сицами, рыда́ющи Непоро́чная го́рце, и носи́ма ви́дящи Христа́, глаго́лаше: увы́ Мне, что ви́жу! Ка́мо и́деши ны́не, Сы́не Мой, а Мене́ еди́ну оставля́еши?

Избавля́яй боле́зни, ны́не приими́ Мя с Тобо́ю, Сы́не Мой и Бо́же, да сни́ду, Влады́ко, во ад с Тобо́ю и Аз, не оста́ви Мене́ еди́ну, уже́ бо жи́ти не терплю́, не ви́дящи Тебе́, сла́дкаго Моего́ Све́та.